Петербургский полярник и велотурист Илья Гуревич
Больше всего карантин напоминает пурговку. Пурговка — это когда пурга вас прижимает в палатке где-нибудь на берегу Карского моря, и вы там сидите как… как… Ну как какой нибудь вирус на холодильнике. Вроде и рядом настоящая жизнь, а вам до нее как до Луны.
Первый раз в пурговку я попал на Карском море. Вообще берег там около Амдермы очень красив. А вот ближе к Усть Каре прямо не берег, а какая то кара небесная. Где тут море? Где берег? Как в известных частушках:
На воротах сидит кот, широко разинув рот
и никто не разберет, где ворота, а где кот.
Так вот, берег под Усть-Карой такой, что совершенно не понятно, где тут море, а где берег. Шли мы солнцем палимы значит, шли… А вечер опять, погожий такой. Закат… Ласковый и нежный заполярный апрель. Такая благодать… идти осталось жалких семь километров… Надо переночевать. А где?
В самом деле, места не то чтобы сильно романтические. Справа сколько хватает взгляда ледяная пустыня. А слева? Слева сколько хватает взгляда ледяная пустыня. Тоже. Ни деревца, ни кустика. И даже какого-нибудь хоть самого завалящего угла нет.
И где-то посреди этого ничего, из под снега торчат пара коряг. Я объявил это место лесом, и в нем мы и заночевали.
Легли спать. Г-ди! Как спалось в ту ночь, как спалось! Атомно спалось!
Утром — мое дежурство. Вообще, надо с этим завязывать. Демократия не работает. Если я капитан, значит должен спать, есть. Руководить, наконец. А встать раньше всех и делать на всех завтрак — не царское дело. Вообще не царское.
Прозвенел будильник, что в Арктике очень актуально. Я выполз из спальника, достал руки из перчаток. И первым делом…. Кстати! А вы знаете что делают полярники первым делом в Арктике? Эх, школота, лохота! Первым делом надо избавиться от льда на усах и бороде, намерзшим толстым слоем во время сна. Иначе рта не раскрыть. Лед, который намерзает на усы и бороду надо растопить руками, и выбросить за борт. Далее надо поверх полара надеть что-нибудь еще, и выйти до ветру. Уж простите, культурные дамы и господа, за эту прозу жизни.
Суечусь я, значит, в палатке, а на улице, слышу, так себе погода. Натурально воет. Но палатка у нас лучшая из отечественных, да, видимо, из забугорных тоже… вроде нет ощущения катастрофы. Ну да, воет. Вылезаю из палатки, собираюсь встать во весь свой рост богатырский, а меня так начинает уносить. В звенящую светлую даль. Опустился я на колени, врешь, говорю! Не возьмешь — не унесешь!
Завершил утренний свой намаз, и обратно в палатку заполз. Говорю: друзья, там такое! Такое!!!! Ехать невозможно. Да и вообще стоять. Надо делать дневку.
И, вдруг, такой ехидный голос из спальника.
— Ага. Знаем, знаем! Как твое дежурство, так надо дневку организовывать, якоря бросать, сидеть намертво. Все, что угодно, только не готовить завтрак.
Эх, стыдно мне стало. Думаю, ладно. Надо готовить. Развел примус, сделал завтрак, разбудил народ. Народ повылез из спальников, ест. А на улице… на улице, честно говоря, воет. Ну так, конкретно воет, но я уже молчу. В конце концов, где наша не выла? Повоет и перестанет. Тут народ начал выползать из палатки и с воплями вползать обратно.
Илья, нуегокчертовойматери — давай дневку!
Что важно для велополярника, который впал (как позже выяснилось, на три ночи) в пурговку? Какие свойства характера он должен проявить? Какую закалку силы воли? Какое стальное сердце иметь?
Да, братцы. Когда пурга, а ты в палатке, ты должен мобилизовать всю свою волю, все навыки, все умения полученные в разных экспедициях, и… спать до конца. Спать до победного конца, пока стихия проклятая не отступит. Стихию надо переспать — в этом спасение! Либо ты стихию переспишь, либо она с тобой!
Пусть наверху воет! Пусть вьюга! Пусть кого то в этот момент уносит в светлую даль, а кого то в даль голубую (мы выше гендерных предрассудков)! Вы должны спать. Твердо и непреклонно. 10 часов — ночью. Три часа после завтрака. Три — после обеда. Настоящий полярник перед лицом опасности должен уметь спать не менее 16 часов в сутки. НЕ МЕНЕЕ! Иначе крыша может поехать от тоски. Сами понимаете: 4 человека в небольшом гробу палатки. Плюс тамбур с хламом и тамбур с примусом. Вот и весь «неважен мокр уют». Если ты не умеешь спать 16 часов — грош цена тебе как полярнику. Ты — южная крыса умеренного пояса, а не парень 70-й широты. Выполз из палатки в Арктику на коленях, на коленях же справил нужду, и обратно на коленях в палатку вполз. Спать, спать и еще раз спать. Только так, в неравном бою со стихией можно ее победить. Иначе — смерть! Иначе — кончина в бескрайних просторах Арктики. И даже костей твоих, если и сыщет кто, то только белый медведь. Уж не знаю, будет ли от этого легче.
Фото — страница И. Гуревича в социальной сети «ВКонтакте»
Да… Как вспомнишь, так вздрогнешь. У каждого человека своя судьба. У каждого — своя карма. Ну, кто-то рождается банкиром, как Коган. Кто-то другой рождается банкиром, как Фридман. Кто-то третий рождается банкиром, не знаю, как Авен или как последний Гусинский! Есть карма быть скрипачом, как Менухин. Ученым, как Ландау, или на худой конец, певцом, как Розенбаум. Сколько прекрасных еврейских судеб! А мне что? А мне уготовано было родиться русским путешественником. Пол-жизни во льдах!
А вы говорите: самоизоляция в условиях, максимально приближенных к домашним. Послушайте совета старого полярника. И — не сдавайтесь! Никогда не сдавайтесь. 16 часов в сутки не предел! Стремитесь к большему, и победа будет за вами!
