«Под дружеским небом». О съемках советско-норвежского фильма о Великой Отечественной войне

Норвежская афиша фильма «Под каменным небом»

Замечательный отечественный кинорежиссер, «отец русского Шерлока Холмса» Игорь Федорович Масленников — о съемках фильма за Полярным кругом.

 

 

В своей жизни я не сделал ни одного заказного фильма. Единственное исключение — советско-норвежская картина «Под каменным небом», которой, несмотря на ее заказной характер я не только не стыжусь, но и вспоминаю работу над ней с огромным удовольствием.

Незадолго до начала работы над ней в Советском Союзе прошел фильм «Гонщики», снимавшийся в том числе и на территории Финляндии, и я имел репутацию человека, которого можно выпускать за рубеж, он никаких сюрпризов там не преподнесет.

И вот однажды меня вызывают в дирекцию студии.

— Английским языком владеете?

— Учил…

— Говорить сможете?

— В магазине — да, а вот лекцию прочитать не смогу.

— Нагибин тоже еле-еле… — сказал кто-то из начальства.

Я насторожился при имени известного писателя.

— Скандинавию любите?

— У меня жена эстонка, — ляпнул я.

Теперь уже они насторожились.

— Но она свободно говорит по-английски, — попытался выкрутиться я.

— Свободно? Где практиковалась?

— Окончила Ленинградский университет имени Андрея Александровича Жданова.

Они успокоились.

Через день я уже встречался с Юрием Нагибиным. Он только что вернулся из Норвегии, где работал с норвежским писателем Сигбьерном Хельмебаком над сценарием. Инициатива снять это кино исходила от имени норвежцев. От нас требовалось только участие в съемках нашей военной техники.

— Какие войска! — переполошился я. — Я не снимал военных фильмов, не воевал и не хочу снимать ничего военного. (Забегая очень далеко вперед, скажу, что за всю свою жизнь в кино я не снял ни одного фильма про войну и про спорт — за исключением картин «Гонщики» и «Под каменным небом».

— Пацифист! Возьми себя в руки, — усмехался Нагибин. — Прочти сначала сценарий. Там войны минимум. Там человеческие истории — русские и норвежские… И у тебя будет сорежиссер с норвежской стороны…

— Сорежиссер?! — обомлел я.

— Да, Андерсен… Тебе что-нибудь говорит это имя?

— «Такова спортивная жизнь»?

— Нет, Линдсей Андерсон — англичанин, а Кнут Андерсен — норвежец.

— А в Норвегии разве есть кино?..

 

 

***

Место действия: норвежское Заполярье, шахтерский город Киркенес, подземная штольня, куда пряталось местное население от немецких оккупантов. Время действия: 1944 год. Исторический фон: освобождение войсками Карельского фронта севера Норвегии. Сюжет: русский разведчик готовит наступление наших войск для освобождения Киркенеса. Ему помогают норвежские рыбаки на своих маленьких шхунах.

Острота сюжета состояла в намерении немцев взорвать пещеру и в стремлении отряда наших разведчиков опередить оккупантов и не дать им совершить это варварство.

Я засел за литературу про войну и Скандинавию.

Очень скоро были готовы выездные документы.

Сначала самолетом «Аэрофлота», потом авиакомпанией «SAS» со мной летел художник Исаак Каплан — надо же было посмотреть, как выглядит этот Киркенес.

И сверлила неотступная мысль — что это за таинственный сорежиссер? Как я буду с ним работать?

Кнут жил возле королевского дворца, гулял с собакой в королевском парке, по которому, впрочем, может ходить любой смертный. Его жена — француженка Николь Масе, тоже режиссер, только на радио. Сам он — провинциал, приехавший в Осло из далекого Харштада, что стоит на Полярном круге.

Вот так мы с ним и подружились, что редко бывает на интернациональных постановках. Выпили виски, крепко по-норвежски поужинали и подружились.

Спустя двенадцать лет он писал обо мне:

«…Мы с Игорем были поставлены в нелегкое положение, приходилось искать общий язык в процессе работы — иногда в прямом смысле слова: с переводчиками были всякие проблемы, мы уж договаривались как могли, на ломаном английском с обеих сторон.

Мы были очень разными людьми — теперь, когда встречаемся, седые и степенные, это не так заметно. А молодость, знаете ли, обостряет все противоречия.

Игорь был громкий, шумный, большой, о боже, он так громко смеялся, что люди сбегались. Ведь в Норвегии все меньше, чем в СССР. Все очень тихо, спокойно, мало народа на студии. Я видел, что ему трудно в этой новой для него ситуации, но помню, как отлично он с этой ситуацией справился.

У него было прекрасное режиссерское качество: он умел существовать в предлагаемых обстоятельствах. Подчинять их себе и приспосабливаться к ним — одновременно. И его фантастическая энергия, трудоспособность, профессиональность во всем! У него был даже не европейский, а скорее американский стиль работы: никогда никаких упущений в подготовке к съемкам, максимальная готовность, безукоризненная экономическая дисциплина.

Работать с ним было легко благодаря его чувству юмора, которое он сохранял в любых условиях, и это создавало хорошую атмосферу на площадке.

Был установлен четкий ритм работы: каждое утро мы встречались и обменивались раскадровками, выбирали лучший вариант или находили компромиссное решение.

Я должен особенно отметить, что он прекрасно работал с актерами, умел с ними дружить, умел от них добиться нужного результата — причем не только с русскими актерами, но и с норвежскими.

Надо сказать, что Игорь, будучи русским человеком, очень близко к сердцу принял историю Киркенеса, серьезно изучил период фашистской оккупации в Норвегии. Это его неравнодушие к нашей истории очень расположило к себе людей — они чувствовали его заинтересованность. В Норвегии у него осталось очень много друзей…»

 

Кнут Андерсен (слева) и Игорь Масленников

***

Вот эти друзья.

Конечно, сам Кнут — добрый, славный товарищ и друг моей семьи. Кроме того — Арне Ли, замечательно сыгравший роль мэра Киркенеса. Грандиозная актриса Веслемей Хаслунд, популярный в Осло театральный актёр Бернхард Рамстад, продюсер Свейн Турег, моя личная переводчица Марит Кристенсен — выпускница Воронежского университета, говорящая по-русски с говором присущим жителям воронежской деревни. Елена Краг — переводчица, дочь знаменитого русиста, датского профессора Крага, артист из саамов Нильс Утси, неутомимая ассистентка Брит Хартман…

 

***

Посмотрев натуру на севере в Киркенесе, мы с Капланом пришли к выводу — всё надо снимать у нас. И каменоломню — в пятом павильоне «Ленфильма», и Киркенес с узкоколейкой в глубь горы — в Крыму, рядом с Керчью, и там же военную операцию.

А в Норвегии надо было снимать неповторимое — фьорды.

А сколько прекрасного можно было бы рассказать о том, что происходило с нами в этой чудной стране, помимо работы! Как мы с Женей Татарским (он был моим вторым режиссером) ловили треску на пластмассовые куканы в Баренцевом море вместе с норвежскими рыбаками. Как ели потом эту удивительную деликатесную свежую рыбу, приготовленную поваром в киркенесской гостинице, а наш норвежский художник Дан Таксбру — друг Каплана — был специалистом по поеданию тресковых голов. Оказывается, это главный смак северных морей!

В Крыму мы и снимали… Штурм советскими войсками оккупированной Норвегии происходил возле Керчи и Балаклавы, декорацию каменоломни сначала запечатлели в пятом павильоне «Ленфильма», а потом под Гурзуфом неподалеку от пионерского лагеря «Артек».

Помню изумление Кнута при виде надписи «Артек». «Зачем нам аптека?» — забеспокоился он.

Было решено, что «Ленфильм» отправит съемочную технику (автобусы, камерваген, лихтваген) в норвежскую экспедицию для съемок фьордов прямиком через Мурманск и наши погранзоны — в Киркенес. Когда колонна, преодолев несколько заградительных полос и контрольных пунктов, подъехала к норвежской границе, то обнаружила там старый деревянный шлагбаум, возле которого штатский мужчина в окружении детишек возился с ржавым висячим замком.

Это и был норвежский пограничник, он же — таможенник, он же — полицейский и паспортный контролер.

— Зачем вам такое количество войск вдоль границы? — интересовались у нас норвежцы. — Неужели вы нас боитесь?

— Это мы вас защищаем! — смеясь, отвечал Женя Татарский. — От набегов наших фарцовщиков…

Объяснение того, что такое «фарцовщики», заняло немало времени у всей группы, включая переводчиков Ольгу Комарову и Марит Кристенсен.

 

***

… Ну что ж! Военный фильм так военный фильм…

Была объявлена «мобилизация» надежных «бойцов», с кем я уже успешно работал на прежних «мирных» картинах. Оператор Владимир Васильев («Завтра, третьего апреля», «Гонщики»), композитор Владимир Дашкевич («Гонщики»), актёры Евгений Леонов и Олег Янковский («Гонщики»), Виктор Ильичёв («Личная жизнь Кузяева Валентина»), Николай Гринько («Лето в Бережках»)… К ним в помощь были отмобилизованы — Николай Бурляев, Фёдор Одиноков, Анатолий Солоницын, Елена Соловей…

А также наши дети — Филипп Янковский, сейчас он очень известный кинорежиссер и моя дочь Аня Масленникова, которой тогда было восемь лет. Всем очень хотелось посмотреть Норвегию.

***

Инициатива съемок исходила от норвежцев и понятно, что нужна она была прежде всего норвежцам. В Норвегии она имела колоссальный успех, потому что они к своей истории относятся чрезвычайно трепетно.

В Советском Союзе тогда выпускалось много фильмов о войне, и она, несмотря на участие замечательных артистов, прошла довольно спокойно, ажиотажа не было.

Помню премьеру фильма в Осло.

— У тебя есть смокинг? — Кнут с тревогой смотрел на меня.

— Какой смокинг?!

— Будет король!

В прокатной конторе смокинг подогнали по моей фигуре. Очень ладно сидел!

Король Улаф V и вправду пришел на премьеру! Когда нас представили ему, он признался, что плакал на просмотре в тот момент, когда услышал голос своего отца, короля Хокона VII, который к тому времени с семьей и ближайшим окружением находился на территории норвежской дипломатической миссии в Британии . Каждый норвежец со школьной скамьи знает эту речь, произнесенную в изгнании. Герои нашего фильма слушали в каменоломне эту речь по радио из Лондона. Это был призыв к народу восстать против оккупантов.

На самом деле звуковой копии этой речи не было. Кнут нашел в Копенгагене известного датского актера-имитатора, которого мы и записали. Датчанин был нужен потому, что сам король Хокон VII говорил с датским акцентом.

И сын поверил нашей имитации! Позже мы подарили королю кассету с этой речью.

 

 

***

В 2010 году, к 66-й годовщине Петсамо-Киркенесской операции и освобождения Восточного Финнмарка мурманское консульство Королевства Норвегия и Мурманский областной архив организовали показ фильма «Под каменным небом». Состоялся он 24 октября в Областном краеведческом музее. Мы с Кнутом Андерсеном выступили перед зрителями, рассказали об истории создания картины и нашей дружбе. Это было очень трогательно: повидать старых приятелей. Приехал даже один из мальчиков-норвежцев, игравших в картине, Коре Танвик. Сейчас это бизнесмен, у него в Мурманской области то ли гостиница, то ли рыбное предприятие…

Я многому научился в работе над этой картиной. Она была постановочно довольно сложная. Нас не миновали все те трудности, что неизбежно возникают в совместных постановках, когда перед разными сторонами стоят разные задачи и цели.

Нас с Кнутом сплотило честное отношение к работе, без фальши и политесов. Искренность, доходившая до скандалов без переводчиков (отличная практика для моего английского), родила дружбу. Долгие годы после той работы мы ездили семьями в гости друг к другу. В прошлом году Кнут ушел из жизни, и я тяжело переживал эту утрату…

Мы с Кнутом ровесники. В тот момент, когда его не стало, я заканчивал свою очередную… нет, не картину (для нынешнего кино я слишком стар и архаичен)… а давно задуманную книжку. Она называется «Корень Suomi». Это мое признание в любви к северянам, о древнем родстве моего русского начала с полярными людьми, с коренным населением просторов от Скандинавии, через Урал и Сибирь за Амур до самой Камчатки  и Сахалина…

Я думаю, моя дружба с Кнутом Андерсеном объяснялась родством душ, общим взглядом на окружающий мир — ироничным и добрым. Мы оба много сделали в кинематографе для детей, не принимали угрюмое искусство…

Вот и моя новая книжка, я надеюсь, и вас, и ваших детей развеселит…